Янис Ванагс более 30 лет возглавляет крупнейшую конфессию страны — Латвийскую Евангелическо-Лютеранскую церковь. В этом году он передаст титул преемнику, которого изберут летом на очередном Синоде. В интервью для kontekst.lv Янис Ванагс высказал свое мнение о Стамбульской конвенции:
В своем новогоднем обращении премьер-министр Эвика Силиня приветствовала введение института партнерства, потому что речь идет о защите всех семей. Тем самым она признала, что это решение не направлено на уменьшение бюрократических преград для двух старых одноклассников, которые хотят провести старость в совместном хозяйстве. Оно направлено на изменение восприятия семьи.
До сих пор семья рассматривалась как основная ячейка общества, основанная на браке мужчины и женщины, а значит, на обещании делить радости и горести жизни, обеспечивая условия для рождения и воспитания детей. Она находится под особой защитой и поддержкой государства, потому что от нее зависит будущее. Новое понимание лишает такую семью особого положения и приравнивает ее к любой модели сожительства.
Теперь цель — забота не об устойчивости нации, а об удовольствии каждого отдельного человека. Очевидно, что это не будет способствовать серьезному отношению к браку и семье. На мой взгляд, это ослабляет нацию в то время, когда она как никогда нуждается в силе.
Стамбульская конвенция — это часть более масштабного проекта, по крайней мере, у нее есть потенциал быть таковой. Конечно, насилие над женщинами и детьми — большое зло. Я поддерживаю все, что действительно служит его искоренению.
Однако в Конвенции есть ряд рискованных заявлений. Больше всего меня беспокоит тот пункт, где государство обязуется искоренить традиции, основанные на стереотипах о роли мужчин и женщин в обществе. Такая широкая и расплывчатая формулировка может быть применена к чему угодно. И к священному писанию тоже. Если читать с юридической точки зрения, то риск, скорее всего, невелик.
Но активисты прочтут Конвенцию и будут использовать ее «в соответствии с революционной совестью», чтобы формировать общественное мнение и проводить свою политику. Так уже было с известным решением Конституционного суда или со статьей об отделении церкви от государства.
Таким образом, Стамбульская конвенция может стать оружием в руках различных групп давления против тех институтов и структур, которые укоренены в христианской добродетели. Поэтому я считаю, что для нашей страны было бы лучше не ратифицировать Конвенцию, а заняться серьезным делом — снижением уровня насилия с помощью существующих средств. Конвенция не добавляет к ним практически ничего нового.
