Сегодня, 10 ноября, — четыре года, как ушел писатель Михаил Задорнов. Но становится все яснее, что он не заменим, и по-прежнему не хватает его ярких выступлений, книг, фильмов и острого сатирического взгляда на происходящее. Может быть, при сегодняшнем абсурде – особенно не хватает. Можно только гадать, что он сказал бы о происходящем. Но мало никому не показалось бы – это точно.
О его неукротимой энергии можно было слагать легенды. Он успевал столько, что среднестатистическому человеку не хватило бы на такое и пяти жизней. Михаил Николаевич рассказывал, что в детстве к нему в комнату влетела шаровая молния и, облетев вокруг, выскочила в окно. Так что на всю жизнь он остался заряженным этой «молниеносной» энергией. Слово «равнодушие»» к нему отношения не имело.
Когда он уверял, что почаще надо вставать на голову, чтобы посмотреть на мир вверх тормашками, с другой точки зрения, – это были не просто слова. Он именно так и делал. В прямом и переносном смыслах. Задорнов и пафос – это были понятия несовместимые настолько, насколько несовместимы настоящее и фальшивое. Он всегда умел и любил шутить сам над собой, что, безусловно, является критерием умного человека.
Как-то к юбилею мы, журналисты, подарили ему участок на Луне с «паспортом» гражданина Луны (была такая модная «фишка»). И смеялись, что Луна – единственное место на свете, которое сатирик не критиковал. И вполне он может туда эмигрировать, если за острую критику ему перекроют въезд сразу во все страны. А он умудрялся в рамках одного интервью высмеять сразу, например, и Россию, и Латвию, и Белоруссию, и Америку – не страны, конечно, а маразмы, происходившие в жизни, независимо от географии.
Диктофоны на нём, как правило, ломались, записи глючили. Такая сильная энергетика у него была. Чаще всего для интервью я готовила сразу два диктофона. И ещё пыталась записывать от руки в блокнот. Задорнов ехидно интересовался: «Ну что, записалось? Или повторять снова?» Повторить, кстати, было невозможно. Он увлекался в процессе, и рассказ мог уйти совсем на другие глубины, сделать поворот, разворот и кульбит. Любой комментарий с его стороны – это было творчество.
Он легко разрешал для снимков в газете приклеить себе бутафорские усы, напялить на себя восточный халат, тюбетейку/цилиндр/ковбойскую шляпу, мог сыграть на шаманском бубне, приставить кольт к виску ну и тэдэ. И всё это помещалось на обложку. А в это же самое время, параллельно и совершенно серьёзно, он работал над исследованиями исторических событий и тайн русского языка. Или писал глубокое эссе о чеченской войне – «Мамы и войны». Всё это как-то в нём сочеталось органично.
Из всех известных мне людей Задорнов, наверное, был самым свободным. Он ничего и никого не боялся. Он старался докопаться до сути проблем (чаще всего, по его мнению, причина измерялась «в бабках», но не обязательно). Но Задорнову же мало было обнаружить эту суть. Ему надо было ещё всем её пересказать. Желательно многократно, чтобы точно дошло. Сатирик, как известно, – увеличительное стекло, через которое фокусируется то, о чём мы едва успеваем подумать на бегу.
Это касается не только концертов. По его бесчисленным интервью на политические темы легко восстанавливается большой пласт жизни страны – гораздо полнее и честнее, чем по википедиям или статьям в газетах. Потому что пропущено через себя.
А представлять его никак не надо было. Достаточно сказать просто — Задорнов. Не имея никаких официальных наград и званий, Михаил Николаевич был настоящим народным артистом. А если считать по количеству зрителей, то и вовсе – миллиардером. Именно любовь зрителей он считал главной своей наградой. Это было взаимно. И сейчас, в Дубулты, где он похоронен рядом с отцом, Николаем Павловичем Задорновым, — всегда живые цветы. И, бывает, даже записочки от людей: «Дядя Миша, как тебя не хватает…»
Рижанам хорошо знакома библиотека имени Михаила и Николая Задорновых, отца и сына. И вот отличная новость! Как рассказала Елена Бомбина, жена Михаила Николаевича, одна из московских библиотек будет в ближайшее время названа именем Задорнова. И станет первой российской библиотекой Сатиры и юмора.
«Счастливым стать легко. Сделай что-то хорошее, и ты будешь радоваться долго», – это его слова, которые прозвучали в марте 2016 года в эфире нашей благотворительной программы «Зелёная лампа» на латвийском радио Baltkom. Сразу после эфира мы тогда отправились открывать выставку фоторабот Елены Бомбиной, которую Задорнов устроил в Риге. Там были представлены уникальные снимки, сделанные в разных уголках земного шара – от Дальнего Востока и Аркаима до Кубы и Египта.
Выставку тогда он посвятил благотворительности. Внёс в светское мероприятие новые смыслы. В этот день собрали деньги на операцию девочке Орнелле из Сигулды, чтобы она могда ходить. Задорнов поучаствовал в её судьбе лично и призвал это сделать своих друзей. Он всегда радовался, когда удавалось кому-то помочь. О многих его делах мы узнали только после его ухода… Вот его слова, также прозвучавшие тогда в эфире: «Человеку больше, чем надо, – не надо. А если есть лишнее, то нужно этим лишним помогать людям. Выше справедливости может быть только милосердие».
Ещё запомнилась задорновская мудрёная, совсем не сатирическая, фраза про фотоны – частички света (всё-таки по диплому он был инженером): «Если определённый процент фотонов «коррегирует», то есть несёт вибрации в одной частоте, остальные к ним пристраиваются, и рассеянный свет становится мощным лазерным лучом, на многое способным. Так и в обществе… Нам не надо, чтобы все мыслили одинаково. Достаточно семи процентов. А остальные подстроятся!»
Это правда. И люди такого масштаба, как Задорнов, сами притягивают в свою атмосферу, в свою частоту остальных. Аналогия со светом не случайна. Он очень любил принимать гостей на своей даче, у живого костра. И место для этого было обустроено соответственное – настоящее кострище. Это были незабываемые встречи, долгие разговоры, споры. Сейчас, когда мы вспоминаем эти моменты, то понимаем, что огоньки этого его костра – они где-то в душе сохранились. У очень многих людей. И всегда там останутся, будут светиться. Если не лазерным лучом, то совершенно точно – ярким и горячим светом, на многое способным. А остальные подстроятся.
Рита Трошкина, журналист.
