Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал нарушение прав в деле «Д. против Латвии», связанном с неформальной иерархией заключенных в тюрьмах.
Как сообщили агентству LETA в МИД, ЕСПЧ вынес вердикт по делу, признав нарушение прав, гарантированных статьей 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая
запрещает пытки и бесчеловечное обращение.
В своей жалобе от 25 октября 2017 года заявитель утверждал, что в тюрьмах Латвии существует неформальная иерархия заключенных, которую ответственные органы не устранили. По мнению заявителя, пытки и бесчеловечное обращение были связаны с тем, что он был включен в «самую низшую касту» в этой иерархии неформальной системы.
С 2008 по 2017 год заявитель отбывал наказание в нескольких латвийских тюрьмах. Во время своего заключения заявитель подал несколько жалоб администрации тюрем, выражая свое недовольство сокамерниками, общими условиями в тюрьме и неформальной иерархией в тюрьмах. Заявитель хотел, чтобы его поместили в другую камеру.
Вначале ЕСПЧ отклонил довод правительства о том, что заявитель не исчерпал средства правовой защиты до подачи жалобы в ЕСПЧ. ЕСПЧ указал, что заявитель подал апелляцию во все три инстанции латвийских административных судов, что не только дало заявителю возможность высказать свои доводы, но и активно прояснило все важные обстоятельства по делу.
По мнению ЕСПЧ, заявитель исчерпал все эффективные средства правовой защиты. С другой стороны, ЕСПЧ решил рассмотреть остальные доводы правительства, почему жалобу следует отклонить, а также суть дела.
Оценивая существо жалобы, ЕСПЧ напомнил, что статья 3 Конвенции обязывает государства не только воздерживаться от действий, которые могут привести к бесчеловечному обращению, но и осуществлять необходимые превентивные меры для обеспечения физической и психической неприкосновенности и благополучия лиц, лишенных свободы. Эти обязательства также требуют от государств, принимая во внимание практические аспекты отбывания наказания в виде лишения свободы, принимать меры по защите групп заключенных, которые подвергаются особому риску подвергнуться насилию или другим формам страданий со стороны других заключенных.
ЕСПЧ признал, что изучение поведенческих систем – неформальных иерархий – представляет собой трудную задачу, поскольку они формируются на основе устоявшихся моделей поведения, включающих насилие, а также ритуальное и символическое унизительное поведение между заключенными.
ЕСПЧ установил, что в Латвии в то время, когда заявитель отбывал тюремное заключение, существовала неформальная иерархия заключенных, по крайней мере, в двух тюрьмах, где содержался заявитель.
ЕСПЧ также пришел к выводу, что заявитель принадлежал к «низшей касте» в системе, при этом заключив, что заявитель никогда не подвергался насилию со стороны государственных чиновников или других заключенных, а также никогда не подвергался угрозам насилия. Однако, поскольку заявитель в достаточной степени доказал, что он принадлежал к «низшей касте» и что в тюрьмах, где он отбывал наказание, существовала неформальная иерархия, ЕСПЧ пришел к выводу, что единственным вопросом, который следует рассматривать в деле, является вопрос о том, существует ли неформальная иерархия как таковая.
Оценивая, подвергался ли заявитель обращению, противоречащему статье 3 Конвенции, ЕСПЧ заявил, что, хотя неблагоприятное обращение должно достигать минимального уровня злоупотреблений, оно превышается в ситуациях, когда ущемляется человеческое достоинство, а также в ситуациях когда человек опасается, что против него может быть направлено насилие, особенно если человек подвергается особому риску.
ЕСПЧ установил, что, хотя заявитель не подвергся неблагоприятным последствиям нарушения правил неформальной иерархии, тот факт, что заявитель должен был соблюдать правила этой иерархии, сам по себе является достаточным основанием считать, что заявитель подвергся обращению, которое противоречит статье 3 Конвенции.
ЕСПЧ подчеркнул, что годы физической и социальной сегрегации заявителя в сочетании с ограниченным доступом к основным ресурсам, предоставляемым тюрьмой, а также запретом на поддержание человеческих контактов подвергли заявителя тревоге, которая превышала уровень страданий, типичных для лишения свободы.
Далее ЕСПЧ обратился к конкретным мерам, которые, по мнению ЕСПЧ, были необходимы для защиты заявителя. ЕСПЧ счел, что, принимая во внимание тот факт, что несколько государственных учреждений знали о существовании неформальной иерархии в латвийских тюрьмах, они не предприняли достаточных действий для снижения риска, которому подвергался заявитель, и предотвращения неформальной иерархии как таковой.
Поскольку неформальная иерархия является системной проблемой, перевод заявителя в другие камеры или места содержания под стражей не решил и не мог решить основную проблему жалобы заявителя.
По мнению ЕСПЧ, вмешательство органов государственной власти в эти иерархии до сих пор носило индивидуальный характер, но в отсутствие комплексной стратегии решения сути проблемы латвийские власти не предприняли достаточных мер для предотвращения рисков, связанных с принадлежностью заявителя к «низшей касте» неформальной иерархии.
Таким образом, ЕСПЧ установил нарушение статьи 3 Конвенции.
С 2008 по 2017 год заявитель отбывал наказание в нескольких латвийских тюрьмах.
8 сентября 2014 г. заявитель обратился в Административный районный суд с заявлением о признании данных действий незаконными. А именно, заявитель утверждал, что в тюрьмах, где он отбывал наказание, существовала неформальная иерархия, но власти бездействовали.
20 мая 2015 года Административный районный суд вынес приговор об отказе в удовлетворении заявления заявителя и установил, что государство обязано снизить риск жестокого обращения с заключенным со стороны его сокамерников, но установил, что в данном случае заявитель никогда не подвергался физическому или эмоциональному воздействию со стороны сокамерников и не обращался с ним иным образом неблагоприятно.
25 июня 2015 г. заявитель подал апелляционную жалобу. 5 июля 2016 года Административный районный суд её отклонил, в целом согласившись с доводами Административного районного суда, но подчеркнув, что заявитель не подвергался риску подвергнуться насилию или бесчеловечному обращению.
Заявитель подал кассационную жалобу 20 июля 2016 года, однако Сенат заявил, что приговор Административного районного суда является обоснованным, поскольку заявитель не может обосновать, что неформальная иерархия непосредственно причинила ему неблагоприятные последствия.
