Как выживают старики? За 8000 пожилых людей надзирают всего четыре человека Минблага. Петравича не видит проблем

Rus.Lsm.lv
Как выживают старики? За 8000 пожилых людей надзирают всего четыре человека Минблага. Петравича не видит проблем

В Латвии более 170 пансионатов, где живут более 8000 пожилых людей. С одной стороны, для таких учреждений указаны стандарты качества, но фактически ситуация нередко далека от идеальной, сообщает программа «Запрещенный прием» на LTV.

Даже если бытовое обслуживание налажено, для индивидуальной работы с подопечными, улучшения их качества жизни, даже элементарных прогулок на свежем воздухе персонала не хватает.

Часть домов престарелых в Латвии принадлежит государству — они предназначены для людей с серьезными проблемами здоровья, часть — частные, но большинство — муниципальные. Журналистка «Запрещенного приема» устроилась в принадлежащий Рижской думе центр Gaiļezers. Там острая нехватка работников.

В учреждении в общей сложности около 400 подопечных: с физической инвалидностью, психическими нарушениями. Есть отделение в том числе и для людей с деменцией — 18 человек, днем за ними следят двое сотрудников. Туда примерно на месяц и пришла работать журналистка.

Зарплата — около 500 евро на бумаге в месяц. Это примерно в два раза меньше средней по стране

В муниципальном Gaiļezers полагается бонус от Rīgas satiksme — одна поездка строит 30 центов, можно купить месячный абонемент на все виды транспорта — 16 евро. После испытательного срока — страхование здоровья.

Перед началом работы журналистку спросили, знакома ли она с этическим кодексом — как общаться с клиентами и коллегами. И предупредили — «коллектив женский». Но никаких инструкций, например, на случай, если кто-то будет агрессивным или странно себя поведет, не дали. Как и не проверили, сможет ли 22-летняя девушка справиться с работой.

Ее не познакомили с подопечными — хотя журналистка проводила с ними целый день, а в перспективе могла оставаться и на ночь. Это были незнакомые люди, о которых она не знала ничего — что едят, что нравится, что могут или не могут, каков характер и так далее.

Пациентов 18, это в основном пожилые люди, главным образом мужчины

Трое — в инвалидных колясках, остальные могут ходить. Но дни в большинстве своем все проводят лежа. Живут в комнатах по 2-3. Отделение закрытое — значит, время визитов ограничено. Наружные двери открываются специальным чипом, который есть только у сотрудников, ведь снаружи человек с деменцией может и заблудиться.

Обязанности сиделки — четыре раза в день принести в комнаты еду, кого-то — покормить, еще 2-3 раза в день сменить подгузники тем шестерым, кто не ходит в туалет. Смена — 12 часов.

Моет подопечных специальная сотрудница, каждого — раз в неделю. Отдельно приходит сестра, которая раздает лекарства. На 18 человек днем — две сиделки, ночью — одна.

Питание, сообщает LTV, раздают по графику, однако требования гигиены не соблюдаются: иногда блюда — к примеру, котлеты — кладут на тарелку руками, без перчаток. Их вообще при раздаче еды редко используют. При этом в отделении нередко звучит слово «понос». И в этом случае сиделка должна стирать одежду сама — руками.

У некоторых подопечных — специальная диета. Например, одного человека недавно привезли из больницы, у него были проблемы с легкими. Требовалось его укладывать в кровати особым образом, а также следить, сколько жидкости он выпил за день. И если первое соблюдали, то данные по последнему записывали вечером в специальную таблицу так, чтобы в сумме получилось нужное количество.

В отделении лежат в основном мужчины, многим хочется курить. Делать это внутри нельзя, желающих сиделки выпускают наружу — обычно после еды. Некоторые некурящие также хотят на улицу, что им позволяют — но не все сразу возвращаются. Журналистка стала свидетелем того, что один мужчина на инвалидной коляске исчез после завтрака, а к концу ее смены не вернулся. Сиделка рассказала, что он отправляется к магазину Sky попрошайничать. Один раз ему подали сладкое, которым он охотно поделился с сотрудницами. Они, конечно, от угощения отказались.

Другой подопечный — также на инвалидной коляске — два раза убегал, садился на автобус и уезжал в Кенгарагс, где жила мать.

Некоторые уходят в ближайший магазин и возвращаются навеселе — в отделении это также никого не удивляет.

— Вот, этот Янка не пьет… Он может выйти с Валеркой в магазин, зимой, летом, весной — идет. Но сам не пьет. Это у него большой плюс. Генка тоже пьет, потом у него эпилепсия. Потом он писает в кровать. Вот, такие у нас мальчики, — говорит одна из сотрудниц.

— Может, не нужно позволять им пить?

— А, не позволять. Они могут выйти… В двери сами… Нет, пусть пьют. Так, если подумать, что им еще делать. Ну, что. Если он хочет, чуточку, ну, можно, но чуточку. Ну.

 

При этом летом никаких организованных прогулок у этих людей нет. А проветривание не входит в список обязанностей персонала — они остаются на усмотрение сиделки. По наблюдениями журналистки, сотрудницы поощряют пассивность в подопечных, говоря, что лучше не ходить, но отдохнуть, посидеть. Некоторым везет — приходит родственник и выводит на свежий воздух.

В отделении не видно массажистов, физиотерапевтов, не проводят занятий по физкультуре на этаже (это обещали другой журналистке, в рамках эксперимента пришедшей поинтересоваться о возможности поселить в центр родственницу). Есть вроде бы кружки и тренажерный зал, но журналистке об этом никто не рассказал — ни соцработник, ни коллеги. Об этом она узнала на доске с информацией.

Журналистка поинтересовалась, кто же водит на кружки, но никто толком не мог ответить. Однажды она проводила одного из подопечных за пределы отделения поиграть в настольные игры, но ни разу не видела, чтобы кто-то из сиделок делал что-то подобное.

Однако подопечные ничем не интересуются, хотя, указывает LTV, обвинять сотрудников нельзя — видны недостатки управления и, возможно, всей системы опеки. Например, больным деменцией стоило бы больше двигаться, но в ежедневных отчетах о них надо написать, ел/не ел, был ли в туалете, чистил ли зубы и так далее. Нет ничего о свободном времени, только вопрос о прогулке — по коридору или на свежем воздухе.

Не хватает человечности, индивидуального подхода, отношения к подопечным как к личности

После окончания эксперимента журналисты LTV уже официально пришли в Gaiļezers поговорить с директором Алдисом Вирбулисом и главой Отдела социальной работы Иевой Дортане. Оказалось, что, во-первых, отделение, где работала журналистка, не полностью, а частично закрытое. А во-вторых, интересы подопечных принимают во внимание, планированием их активности занимается социальный работник.

«Клиентов мотивируют работники, которые знают их интересы — социальные работники, социальные реабилитологи. И они это узнают уже впервые встретившись с клиентом, когда он поступает, а также позже, когда приходят к нему. И, скажем, если этот клиент, например, из отделения с присмотром, то, например, чтобы идти на канистерапию (общение с собаками) или физиотерапию, надо сказать сиделке, что его требуется вести — ну, скажем, в понедельник, среду, четверг. Ведет сиделка», — рассказала Дортане.

«С этим выведением наружу… они готовы идти, но, когда надо идти, одеваться, они больше не хотят это делать», — добавил Вирбулис.

По словам Дортане, согласно разработанной Рижской думой модели, соцработник приходит к клиенту дважды в месяц. На 400 клиентов — 4 сотрудника. У них есть и другие обязанности — работа с паспортами, пенсиями, документами, они заняты в процессе реабилитации, ведут вечера отдыха, кулинарные занятия. У них есть возможность подойти к человеку и спросить, все ли в порядке — но нет времени сидеть рядом и уговаривать выйти на прогулку.

Соцработник приходит дважды в месяц, сиделка заниматеся только обслуживанием — и люди оставлены один на один со старостью.

«Это самое слабое место, и я хотела бы воспользоваться возможностью и призвать общество. Мы радуемся, что нас вспоминают на Рождество подарками. Спасибо! Но, может быть, призвать людей, которые заботятся о стариках… подумать о том, что, может быть, есть возможность найти время раз в неделю стать волонтерами в нашем учреждении и прийти к нам. Мы открыты к сотрудничеству… потому что действительно наше слабое место. Скажем, времени на индивидуальную работу у нас нет»

Журналистка отмечает, что в основном забота о пожилых в центре — на хорошем уровне: все накормлены, вымыты. Но они просто существуют, а не радуются жизни.

LTV подчеркивает, что ничего плохого не могла сказать о персонале — кто-то, возможно, поверхностный, кто-то более старательный, но отношение — толерантное, никаких признаков выгорания.

Надзором за более чем 800 такими учреждениями занимается только 4 человека во всем Министерстве благосостояния

«Нет! Кофе не будет! Будет утром постель сухая — будет тебе кофе!» — съемка скрытой камерой показывает, как бранит подопечных сотрудница центра.

После передачи «Запрещенный прием» (показанной 27 января) о положении стариков в пансионатах и отношении к ним персонала вопиющие факты в Ēzerkrasti обсудили в Министерстве благосостояния.

Министр Петравича увиденное в сюжете LTV обещает не только обсудить с руководителями подведомственных Минблагу центров опеки, но и направить письма в самоуправления, которым такие учреждения принадлежат.

«Обязательно сотрудники должны сообщать, если происходят такие случаи, и они об этом знают — даже если не хватает работников, об этом надо сообщать руководству, нельзя молчать. У министерства есть департамент контроля, четыре человека, которые надзирают за 800 поставщиками услуги. Так что мощность очень мала. В принципе, работают на основании жалоб», — сказала глава Минблага.

«Я была в Ēzerkrasti , мне, правда, никто не жаловался, что было вот такое отношение, как было видно в сюжете», — пояснила министр благосостояния Рамона Петравича.

Одна из сотрудниц, фигурировавшая в эпизоде, подала заявление об уходе.

«Обсудили недостатки с сиделками, и мнение коллектива также было учтено. Остальные сиделки высказали свое мнение, и сегодня одна написала заявление», — сообщила директор центра Ēzerkrasti Валентина Мальцане.

Система надзора буксует

Ни сотрудники, ни получатели услуг не готовы активно вступаться за права клиентов, жаловаться. В прошлом году служба контроля провела 70 проверок. Самые частые упущения, что были констатированы, связаны с обеспечением процесса ухода, конфиденциальностью, организацией труда, и с безопасностью клиентов тоже. За той частью, что касается заботы о здоровье пожилых людей, следит Инспекция здоровья. Близкие клиентов пансионатов жалуются в инспекцию на уход за лежачими людьми и сомневаются, дают ли пациентам лекарства, качественно ли за ними ухаживают. Четверть жалоб признаны обоснованными.

«За медикаментами немного легче проследить. Что до приема пищи, питья — тут труднее, зачастую это зависит от того, насколько добросовестен этот конкретный сотрудник при выполнении своих обязанностей», — говорит Андрис Зивертс, завотделом Минздрава по контролю качества здравоохранения.

Число жалоб растет, но в прошлом году их поступило всего около 40 — при почти 8000 клиентов центров социальной опеки. Большинство обитателей пансионатов — 7313 — взрослые. В этом году проверка ухода за клиентами в этих учреждениях станет одним из приоритетов в работе Инспекции здоровья.

 

  •  
  •  
  •  
  •  
  •