Вера Мусаелян, солистка группы Алоэ Вера. В рамках фестиваля Botanika Вера выступит в квартале ВЭФ 10 мая. Сегодня мы с ней встретили и поговорили о музыке, поэзии, родителям и критиках, любви и мечтах.
«Я не капризный исполнитель, потому что мне не перед кем капризничать. Мы обычно сами организуем свои концерты, у нас нет никакого райдера и у нас всегда одна цель с нашими партнерами – сделать отличное мероприятие.
Наш стиль сложно определить точно, но, думаю, это, скорее, танцевальная музыка. Хотя, мы можем и рок сыграть, и стихи прочитать. Но себя я бы назвала поп-исполнителем.
Каково это читать свои стихи? Я уже забыла тот этап, когда это было страшно. Однако я совру, если скажу, что это далось легко. Мне даже сейчас очень волнительно представлять публике новую песню. Но робость надо преодолеть, потому что это ощущение восторга и счастья, когда ты слышишь, как это звучит – стоит того!
Взросление – когда тебя действительно не волнует чужое мнение.
Нравится кому-то или не нравится то, что ты делаешь – это ровным счетом ничего не изменит в твоей жизни. Потому что мне могут сказать : вы очень плохо поете и очень плохо пишете стихи. Запросто! Но я не умею по-другому и мне это нравится! Хотя, ребят, я, правда, очень хорошо пою.
Я закончила журфак и это было неким компромиссом. Раз уж родители не пускали в театральный, то вот, диплом журналиста. Думаю, что сегодняшние современные подростки менее серьезно относятся к таким запретам. И вряд ли их может остановиться от цели родительское мнение. Но в мои 16 такой свободы не было. Зато были слова: “Тебе нужна профессия”, “Тебе нужна работа, которая будет тебя кормить”. А вот сейчас ребята понимают, что заработать можно и в социальных сетях, поэтому не так легко поддаются влияю старшего поколения.
Но я хотела в театральный вуз. И не хотела петь. О чем и сообщила своему педагогу по вокалу. Сейчас где-то улыбается и потирает руки Елена Станиславовна, которая я четко сказала: “Отстаньте вы от меня! Я петь никогда не буду!”.
Но все сложилось к лучшему. Я попала на сцену как актриса и поняла, что это не мой аквариум. И моя страсть все-таки, вокальная сцена, где ты полностью владеешь ситуацией.
Наша музыка меняется даже с годами. Она меняется в течении суток! У нас вчера была репетиция, будет сегодня, а послезавтра мы выйдет играть концерт и сделаем это по-другому!
И когда меня спрашивают: “Какой концерт у вас самый лучший?”, я всегда отвечаю: “Следующий”.
И в Риге – это будет наш лучший концерт, потому что так, как мы сыграем десятого числа, мы еще не играли.
И в этом наше отличие от групп, которые пытаются под кого-то мимикрировать и на что-то быть похожими. У нас – полная свобода действий и ты действительно делаешь то, что хочешь.
Бывает, что напишешь песню, а поймешь ее позже. Потому что ты дорос до своих же слов.
Наш слушатель двигается вместе с нами. От альбома к альбому. Если он понимает наши тексты, значит, я уже знаю, что он прожил. Если он включается в наш ритм, значит, у него есть свобода в теле или ее потребность. Он – как мы. И под конец концерта зритель становятся не просто случайными гостем – это близкий тебе человек.
Все мои тексты – очень личные и я не знаю другого способа их создавать. И все, что написано за семь лет существования группы, исполняю с большой любовью. Потому что я не всегда продолжаю петь свою историю, я могу спеть эту историю про кого-то другого.
Если я в режиме “сочиняю альбом”, то мне совершенно все равно, что происходит в окружающем мире – могу запросто пропасть на несколько дней. И близкие это понимают, очень хорошо меня знают и не обижаются.
Для меня вообще слова “обижаться” и “ругаться” — давно не имеют никакого значения. Потому что я не могу представить, что на меня можно обидеться. Или я могу на кого-то. За что? Любой поступок чем-то обусловлен. На что тут обижаться?
Если мне захочется пропасть на три дня, значит, это важнее, чем все остальное. И это свобода. И это, наверное, единственное, за что я бьюсь в этой жизни.
Возможно, за семь лет мы могли бы вырасти на столько, что уже собирали бы гигантские залы. Но была бы я тогда свободна так, как сейчас? Петь то, что хочу? Читать со сцены то, что хочу? Заменить коммерчески выгодное на то, что просто нравится сию секунду? Очень сомневаюсь.
Бывает, понимаю будущую песню на уровне ощущений. Слов уже нет, но я точно знаю, что это будет как поездка на велосипеде вдоль моря. И в этом нет никакого механизма, никакого чуда, есть трепет и страх, что это никогда больше не повториться…»
Записала: Евгения Шафранек
