Андрей Шаврей - журналист, свой в любой тусовке и человек колоссальной памяти. Годы, фамилии, даты, цитаты - как вообще можно столько помнить, столько знать, столько не растерять? Его обожают, слушают, читают. Его ненавидят, прогоняют и высмеивают. Как две грани уживаются в одном человеке - загадка.
**Евгения Шафранек**
«Июль 1994 года. Девятнадцатый этаж Дома печати. Редакция еженедельника «Суббота». Все сидят, что-то пишут. Кстати, курят повсеместно. Редактор, замечательная Ольга Борисовна Авдевич _(привет ей!)_, говорит: «Ну напиши там что-нибудь светское». Я вышел из Дома печати, пошел и… взял интервью у министра культуры Латвийской Республики Яниса Дрипе. Просто. И принес, что характерно, на следующий день.
Не помню, сколько было пауз, удивленных взглядов. Я уже было подумал, что у меня ширинка расстегнута, наверное. Уже потом, уже на уровне сдачи на верстку, моя будущая первая учительница журналистики Галина Федоровна Фролова, нервно куря, сказала: «Блин, Шаврей, я полгода с Дрипе договаривалась о беседе. Как тебе удалось?». Так я пришёл в журналистику.
Журналистика подразумевает общение. Умное, насыщенное, временами смешное. И анализ. Нравится мне и то, и другое. Спустя десятилетия был вновь вознагражден, когда великий клоун Вячеслав Полунин, будучи недавно в Риге, сказал:
«Я мечтал стать журналистом.»
А я его вдруг спросил _(разумеется, заговорщицки)_: «Потому что хотите быстро делиться прекрасным?»
- Да! А ты откуда знаешь?
И тоже мне подмигнул. Во как!
Когда говорю о читателе, сразу вспоминаю фразу богатейшего человека и издателя крутейшей о ту пору «Бизнес & Балтия», Владимира Николаевича Гурова, Царствие Ему Небесное. Он сказал мне в декабре 1996-го, на 12-м этаже Дома печати: «Я мечтаю, чтобы нашу газету читали в бане и чтобы об нее воблу били!» Как-то сразу представил, как в бане воблой бьют портрет Спивакова…
Итак, представляю себе своего читателя в ванной. Например, офицера Полиции безопасности. _(Правда, теперь он все больше в планшетах читает)._ Так вот, читает он и посмеивается: «Ну-ну, что там опять Шаврей написал?»
Так вот мой реальный читатель - потребитель культуры от уровня «трэш» до уровня «сноб». Он реально такой. И я его не представляю, я его давно знаю. В том числе и в ванной. Это плохо?
Вы, наверное, не знаете профессора Юриса Юрьянса. Зря! Выдающийся художник. Он всех вас каждый день видит спешащими. А живет он в самом центре Старой Риги, и из окон его мансарды видны кресты, кресты, кресты. Причем, со всех четырех сторон. И он как-то сказал: «Каждый день ты должен придти из своей берлоги в мастерскую и что-то наклепать». Его урок оказался очень верным!
В этом и профессионализм, и творчество. В принципе, я легко пишу - это дар.
Я не эпатирую. Эпатаж в чем? Заглянуть в знатную гостиницу в каком-нибудь далёком 97-м и, ныне милионерше, сказать, подавая ей поднос с шампанским: «Это все Вам! Вы же спонсор этой художественной мазни!»
Я «светских» персон редко вижу в филармонии. А в «свете» не часто вижу филармонических. Наверное, потому что им этого реально и не надо. В Одессе говорят «это две большие разницы». В маленькой Риге свет и «свет» - тоже две большие разницы.
Как отделяю зёрна от плевел? Я не отделяю. Просто знаю, с кем можно так, а с кем эдак. Аугуст Сукутс, некогда лидер легендарного кинофорума «Арсенал» был мозгом нации, а не говном. И все это знали. Я даже не мечтал с ним познакомиться, но мы встретились в прошлом тысячелетии и он мне просто попросил посмотреть ему в глаза. Я посмотрел. Подружились по гроб его жизни.
Это к тому, что взгляд у меня намётанный. Так что отделяю зерна, потому что я и в тюрьме год был. Первый призыв Латвийской армии. Октябрь 1991 года. «Калпою Латвияй!». С Калашниковым в руках в Скутишах Гаркланского уезда клятву давал. И через месяц - в тюрьму. Охранять «централ».
Многое не хочется вспоминать. Но был годами позже смешной случай. Юрмала, лето, ночь, тусовка после знатного феста, выхожу покурить, а спички забыл. Не проблема. Стоит «серьезный человек». Я у него попросил огоньку. Прикурил, искренне сказал спасибо, а он спросил: «Ты сколько в тюрьме был?». Я похолодел и, не успев вдохнуть запах долгой дороги в дюнах, ответил честно: «Год!» А он: «А я десять. Запомни - за огонь и воду «спасибо» не говорят». Осознал…
Идеальный вечер был. Однажды у меня дома сидели выдающийся кинорежиссер, кинокритик, коллега и банкир. Все это на мое новоселье в центре латвийской столицы и давно. Пили исключительно коньяк, закусывали виноградом, о многом неспешно говорили. Сплетничали. Красиво расстались. Потом красиво встретились. Это было очень по-светски.
А ваши предложения идеального вечера? Классика жанра. Вернулся любимый человек после загула, преположим, недельного (или десятилетнего) и ты строго спрашиваешь на входе: «Глазам не верю, неужели, в самом деле, ты пришел, Боже мой! Моя потеря, ты нашлась, входи скорее в дом родной, Милый мой…» (с) песня народных артистов СССР, 1981 год. Поютубьте, не тупите. Ну, потом можно разбить что-нибудь случайно. Так вот идеальный вечер - следующий.
Кстати, были ли у меня еще идеальные вечера? Да. Но это длинная история. Чем старше становишься, тем проще идеал. Проснулся утром, дышится - уже хорошо. А тут вдруг еще и вечер. Ух ты!
Легко ли быть Шавреем? Носителем «бренда»? Откроем портал shavrejs.lv - проверим. В принципе, легко. Было бы тяжко, давно бы повесился. Но как-то, извините, то мыло далеко, то веревка глубоко в подвале…
Шавреем быть приятно. Благодаря своей фамиии я кое с кем крепко сдруживался в необычнях обстоятельствах. И это приятно, что ли. Вот Паулс недавно сказал: «Шаврей, я хочу тебе сказать!..» Тут вздрогнуло полтусовки. Тогда Паулс сказал, как в комедии про Фигаро: «Уйдем отсюда, тут слишком сильное эхо…»
Музыка - это изъяснение без слов. Или то, что человек хочет сказать, но не может высказать вербально. Выражение чувств.
Одиночество и уединение - «фифти-фифти». Итак, Жванецкий! Он давно сказал: «Ради Бога, оставьте меня в покое, и ради всех святых - не оставляйте меня одного».
Раскрою секрет. В громкой «тусовке» могу сейчас выдержать часов семь. Раньше было дольше.
Мне проще моментально обидеться, чтобы отстали. Но Андрею и Никите Михалковым их мама, Наталья Кончаловская, _(открыла публике СССР, между прочим, Эдит Пиаф)_ сказала как-то в их детстве: «Дети мои. Обижаться бесполезно. Цель обидчика - обидеть. И если вы обиделись, он достиг своей цели. Но если он еще при этом дурак, то нечего обижаться, ведь он дурак! А если умный - значит, у него сейчас не всё так хорошо в жизни…»
Дружба - подарок судьбы. Даже Судьбы. Дружба - когда с человеком не хочется расставаться, и тебе с ним классно. Или просто хорошо. А любовь - это, как говорил Холмс, «дело темное».
Чтобы не читать лекцию о любви, лучше прочитать послание коринфянам _(не помню, какое по счету)_ «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит»
При встрече с новым человеком первым делом обращаю внимание на голос, глаза, движения рук, ног и тела. Все остальное - потом.
А что значит, «хотел научиться, да так и не пришлось?» Мне что, сто лет уже? Ну, вот есть у меня один хороший приятель, можно сказать и друг. Он известен всей Латвии. _(Успокойтесь, не Паулс!)._ Пятнадцать лет назад он сказал мне: «Я бы хотел научиться дарить деньги людям. Я хотел бы научиться быть меценатом. Но меценатом стать - сложно, даже если у тебя много денег». Да, успокойтесь - и не Тетерев!
В детстве я, к сожалению, не был маменьким сынком (это отдельная история), но был хорошистом. Я до сих пор одновременно и перфекционист, и неряха.
Драться никогда не любил. Меня - били. И часто. Я - битый. Теперь умею говорить без кулаков, но для этого надо прожить лет сорок.
В темах стараюсь обходить стороной криминал. А то может прилипнуть. Если надо, они меня сами находят. Когда я слышу, что начинается свара - лучше отойду и уйду. Кстати, бронзовый олимпиец Всеволод Зеленый мне сказал: «Я первым делом учу не драться, а бегать!» )
Любимая фразочка: «Как сюда попала этот сэр?» На бис еще: «Вы меня смертельно оскорбили! Но я люблю дерзких мужчин. Если вы сумеете вымолить прощение, я возвращу вам жизнь».
Меня легко рассмешивать, если вы - Раймонд Паулс. «Вы разгадали мой секрет, донна Роза».
Для того, чтобы познать счастье, все-таки необходимо немножечко познать и несчастье. И лучше в молодости, чтобы потом счастливее жить. Поэтому я счастливый человек. Ну, это же классика от лорда Честерфилда, кажется, из его писем к сыну: «Счастье заключено в четырех пунктах. Здоровье. Юмор. Умение приспобиться к любой ситуации. Самоанализ». Так что, как ни крути, счастлив…
Память ведь вообще-то избирательна. Не только у меня, а вообще. У меня ассоциативная память, страшная вещь. Помимо иной памяти.
Ух, быть в толпе или спрятаться в кресле? Какой провокационный вопрос. Ответ угадывается: «В глубоком кресле в толпе»… Кстати, тут на моей улице недавно закрывался офигенный модный магазин, проработавший двадцать лет - кресла ценой в 1000 евро продавали по стольнику. Но это было только один день, так что не спрашивайте адрес, поздно.
Я себя обожаю, чего уж там. Если организм хочет себя побаловать - вперед, и с песней! Главное - не болеть, а то заболеть можно от воздержаний.»
