Лариса Голубкина: «У меня нет книги счастья…»

Лариса Голубкина: «У меня нет книги счастья…»

Лариса Ивановна Голубкина… Тридцать лет она не могла заставить себя приехать в Латвию - именно здесь последний раз на сцену вышел Андрей Миронов. Она увезла с собой память о муже и нечеловеческую боль.

Фестиваль «Jūras Pērle», который прошел в Риге и Юрмале в начале августа, собрал действительно crème de la crème советского и российского кино.

Лариса Ивановна набралась смелости и мы увидели ее на сцене. И за сценой. В душных гриммёрках Рижского Дома Конгрессов, перед творческим вечером, посвященным памяти Эльдара Рязанова.

**Текст: Евгения Шафранек**

Лариса Ивановна разговаривает медленно - скоро на выход, к зрителям. А пока можно позволить себе побыть уставшей. Она и не скрывает своего состояния. Слишком честная и искренняя.

«Моя внешность и мои качества, наверное, природный дар, который мне достался от папы и мамы. Вот я такая, какая есть, такой я родилась.

Я не сижу сутками в фитнес-клубе, не делаю массажи, не подшиваю свои брыли и не подрезаю глаза. Но сама моя природа, я бы сказала, детская, что ли, инфантильная.

Поэтому, когда меня видят люди, ощущаю себя достаточно лёгкой. Не случайно ведь я гусара играла в «Гусарской балладе». Было бы попа тяжелее и характер был бы другой, уже гусара не сыграешь.

И еще очень важно - на тот момент я была именно девицей. Вот в театре это неважно, такую роль я могла бы сыграть и будучи мамой двоих детей. Но в кино, на экране, такое видно сразу! И тот образ гусара, ее романтические мысли, ее настроение - были и моими.

И Рязанов в своей книге даже написал: «…природа напряглась и родила Голубкину для гусарской роли».

Эта роль действительно была мне близка по духу. Я никогда не была шальной, но всегда была хулиганистая и, пожалуй, женственная. Потому что женщина мужскую роль хорошо может сыграть только тогда, когда женщина женственная.

**Меняются шмотки и поведение, но сущность женственности неизменна.**

Вот сейчас все мальчики-гомосексуалисты очень женственные, а женщины огрубели. Я в том смысле, что ну вы хоть иногда взгляните на геев, как они ходят, научитесь тоже ходить красиво.

Но все-таки, женственность - какое-то внутреннее состояние, частично врождённое, частично привитое воспитание. И если ты живёшь на конюшне, ругаешься матом, пьешь и куришь - всё! Ты не женственна!

В моем характере осталась какая-то детсткость. Например, я смеюсь громко и долго. А вот таких компаний, в которых я могла бы быть душой - нет.

**Я тридцать лет прожила в постоянном разговоре с Андреем Александровичем. И свое отношение к Юрмале я вынашивала тоже тридцать лет. И быстро эти чувства и эмоции никак не могут поменяться.**

После смерти Андрея я не выходила замуж, никуда не переехала, не поменяла квартиру, у меня даже весь интерьер остался таким, каким он был при Андрюше. Когда собираются друзья, они часто говорят: «Кажется, что сейчас Андрей зайдёт..»

Способность так долго хранить память зависит не от жизненного опыта, а от того, какой вы человек, какие у вас ценности, что вы любите, какие у вас приоритеты и чего вы хотите от этой жизни.

Мне трудно это объяснить… Вот у меня есть подруга детства, у неё умер муж, через семь месяцев она вышла замуж, и в разговоре с ней я заметила, что она чаще упоминает своего второго мужа, а не первого, с которым прожила больше двадцати лет.

Всё-таки, это, наверное, зависит от твоей семьи, какой она у тебя была и что в ней было самым важным. На самом деле, очень сложно говорить об Андрее и любви к нему, когда мне красят глаз.

Честно говоря, не знаю, какой я человек. Но я никогда не мечтала о какой-то новой жизни. При этом нельзя сказать, что я не современная.

Я водитель с сороколетним стажем, но именно в последнее время с удовольствием езжу на машине. Мне нравится процесс путешествия из Москвы на дачу и обратно. А что я за городом буду делать: пить чай, отдыхать - второстепенно.

Всегда любила гулять по швейцарским и баварским горам, занималась нордической ходьбой. Но в 2011 году испортилась нога и я больше не хожу. Вон, смотрите как отекла…А до этого 15 лет с удовольствием поднималась на фуникулёре на вершину и испытывала огромное удовольствие.

Заметила, что сейчас огромное количество людей выходит на сцену и, чаще всего, им совершенно все равно, что они там играют. Главное, у них наклеенные ресницы, длинные ноги, блестящее платье и они красиво хлопают глазёнками. А вот, что они делают и если в этом какой-то смысл - неважно.

Причём я не отношусь к типу людей, которые с придыханием скажут: «Вот в наше время…». Но сейчас действительно происходят какие-то невероятные изменения, которым очень помогает телевидение и интернет со своим изобилием фотографий.

А я всю жизнь ненавидела фотографироваться. Мне на это просто жалко времени. И как это можно делать добровольно - никак не могу понять. Добровольно! Фотографироваться! Ужас ведь!

Мой дом - место, где я могу уединиться, подумать о чем-то своём и набраться сил. Это - моя крепость. Хотя мне, по-моему, не от кого прятаться. Потому что в нашей работе никуда от людей не скроешься. Даже, когда устаёшь. Но я ведь сознательно выбрала эту профессию.

Кто сказал, что у всех творческих людей обязательно должен быть кризис жанра? Вот я могу сейчас вами разговаривать, быть уставшей, даже вялой, но потом выйду на сцену и включусь. Это рефлекс, выработанные за многие годы, и объяснить это явление невозможно.

Как невозможно объяснить, почему вдруг такая энергия из тебя попёрла. Просто у кого-то она есть, а у кого-то её нет. Но когда идёт энергия, зритель моментально заряжается от тебя. Как только это произошло, всё, он твой! А это самое главное.

Не считаю, что сцена живая и дает тебе силы. У меня самой внутри есть точки, которые помогают: диафрагма, дыхание, мысли, слова, музыка…. .

Вообще, я очень счастливый человек. Я не фиксирую особенные моменты, не записываю, у меня нет «книжки счастья». Просто знаю, что они есть.

Хотя…что такое счастье? Вот если я сегодня, во время пения, смогу издать пару идеальных для меня звуков, то буду вполне счастливым человеком!

**Я очень самокритичный человек и себя на экране никогда не смотрю.**

Когда не чувствуешь отдачу от зрителя, значит её нет. Если её нет, значит, ты никому не нужна. Уходи со сцены!

Если в театре тебя встречают аплодисментами - это уже хорошо. Значит, жизнь прожита не зря!»

_Фото: ruskino.ru_