Дмитрий Харатьян знает, что такое проснуться знаменитым в прямом смысле слова. Первый виток - роль в фильме Владимира Меньшова «Розыгрыш». И потом еще один пик - картина «Гардемарины, вперед!».
Но сам Дмитрий уверен: успех принёс не звездную болезнь, что было бы естественно, но еще большую неуверенность в себе, в своей значимости и мастерстве.
**Текст: Евгения Шафранек**
«Я совсем не похож на своих героев, у меня нет с ними ничего общего. Разве что какие-то отдельные черты характера, психофизические. Может быть, мне, как и моим героям, свойственна небольшая романтическая составляющая, некая экспансивность, вспыльчивость, какой-то нерв, темперамент. Но это просто составляющие человека, который занимается определённой профессией. И в моей профессии они, безусловно, только помогают в создании образа.
Заметил, что с моими героями меня чаще всего объединяют определённые темы, например, любовь, дружба, предательство, измена, отношение к родителям, к власти и так далее. И если эта тема беспокоит и меня, и моих героев, то я на это определённым образом реагирую.
Я уже давно не душа компании, потому что публичность профессии обрекает меня на очень узкий круг общения, какую-то замкнутость и скрытность. И, на самом деле, я очень не люблю ходить в народ, меня это буквально разрушает, чувствую как распадаюсь.
Все светские мероприятия - игра, в которой мне приходится быть ненастоящим. Даже в разговоре с вами - это не я. И здесь нет вашей проблемы или проблемы читателей. Дело лишь в том, что вы ведь меня давно знаете. Знаете по образам киногероев.
И для многих я действительно уже родной человек, эдакий «парень с нашего двора». А ведь я не такой. Но очень часто, разговаривая со мной, люди разговаривают с каким-то, ими же придуманным, образом.
Понимаю, что общение с журналистами - часть моей работы. И вы, по большому счёту, меня в чем-то стимулируете, задавая вопросы, которые я сам себе никогда бы и не задал. Это заставляет думать, анализировать и разбираться в себе.
К сожалению, сегодня такой профессионализм - редкость. Потому что в обществе сложилось нездоровое желание - подсмотреть, подглядеть и раздеть.
Уничтожение человеческих и духовных ценностей, все эти передачи типа «Пусть говорят» ведут к одному - к переходу личных границ. А это уже очень закрытое, интимное пространство, которое просто разрушают.
Наверное, есть те, кому приятно делиться, которым нравится себя пропиарить лишний раз. И я никого за это не осуждаю.
**Но попытка выхватить из всей жизни только личное, кинуть скандал, как кусок мяса, в толпу и смотреть, как она будет его есть - пугающая тенденция.**
Вы же посмотрите, какой огромный рейтинг у подобных программ и сколько лет он держится. Почему? Да потому что это акцент на «низкие истины», это самое простое - взять и залезть к человеку в постель, например.
А вот актёрство, несмотря на все минусы, не разрушает. Роль, в зависимости от глубины, наполненности и содержательности - психоанализ, который помогает разобраться в себе. И те вопросы, которые актёр задаёт себе во время подготовки к роли, очень его обогащают.
**Самой значимой для меня стала роль, которую я не сыграл. Александр Сергеевич Пушкин в картине Марлена Мартыновича Хуциева.**
Я готовился к ней целый год, полностью пережил и прожил ее. И в последний момент председатель Госкино наложил на работу своё вето. Он просто засомневался, что я, совсем мальчишка, могу сыграть Пушкина. Проект закрыли.
Но подготовка к этой роли дала мне очень много. Тогда мне исполнился 21 год, а это очень важный возраст! Именно в этом возрасте происходит важное формирование личности, и работа над этим образом, конечно, повлияла на это формирование.
Роль же в картине Владимира Меньшова «Розыгрыш» буквально изменила мою жизнь! Был один я - человек, который шёл своим путём до 10 января 1977. А 11 января я проснулся знаменитым, и жизнь пошла по совсем другой колее.
У звездности несколько стадий. Сначала понимаешь, что всем интересен, в центре внимания и от тебя действительно ждут тех поступков того героя, которого они видели на экране. А видели они на экране мощный образ талантливого поэта Игоря Грушко, который с гитарой наперевес уничтожал зло. Но я-то не такой!
**И здесь наступает чувство ответственности. Теперь ты - другой человек, и приходится соответствовать. Это было очень тяжело. Да и сейчас нелегко.**
Именно в далеком 1977-м году я прошел свое первое испытание звездной болезнью. У меня ее не было благодаря заниженной самооценке.
**Я понимал тогда и понимаю сейчас, что я - это я, а герой - это герой, и мне просто повезло, что режиссер выбрал меня для этой роли.**
Ведь что такое мания величия: человек идентифицирует себя со своим героем, а на самом деле, актер - это лишь форма, а не содержание.
И когда уже начались «Гардемарины», то пик был еще круче, но я был подготовлен. Потому что успех «Розыгрыша» могу сравнить только с успехом «Гардемаринов».
**Но это все уже в прошлом. Сейчас новые герои, новые поколения и новые фильмы.**
Сейчас снимаюсь очень мало, больше не хочется. Мы заложники тех знакомых, больших и важных ролей, которые сыграли когда-то. Планка уже высокая, ниже опускать нет желания, как и тиражировать себя только ради денег.
Да и мы становимся взрослее, мудрее и более философски относимся к жизни. И то, что предлагают мне сейчас, неинтересно. А то, что интересно - не предлагают…»
