Издание Collider составило забавный список картин, которые «одобрил бы» сам Зигмунд Фрейд - отец психоанализа. Разумеется, мы не можем знать, что он сказал бы на самом деле, но его идеи об бессознательном, влечениях, травмах и снах так глубоко въелись в культуру, что многие фильмы буквально просятся под фрейдистский разбор.
Фрейд ввёл в обиход понятия «оговорка по Фрейду», «Эдипов комплекс», модель психики из трёх частей - Ид, Эго и Сверх-Я. Что-то из этого набора обязательно всплывает в каждой картине ниже.
- Назад в будущее (Back to the Future, 1985)
Марти МакФлай попадает в прошлое и случайно занимает место собственного отца: в него влюбляется юная версия его будущей мамы. Это почти учебник по Эдипову комплексу: напряжённая сцена знакомства, сексуальные намёки, страх Марти перед собственными чувствами и необходимость «правильно» выстроить связь с отцом, помогая тому стать увереннее и завоевать Лоррейн. Фрейд, скорее всего, с интересом наблюдал бы, как герой бессознательно «отрабатывает» своё отношение к родителям.
- Психо (Psycho, 1960)
У Нормана Бейтса с матерью отношения куда мрачнее. Фраза «У мальчика лучшая подруга - мама» в его исполнении звучит тревожно, а зависимость, смешанная с её насилием, превращается в смертельно опасную форму симбиоза.
Фрейд увидел бы здесь и задержку на «детской» стадии развития, и травму утраты отца, и болезненный вариант того же Эдипова комплекса - когда сын оказывается и «плохой заменой любовнику», и жертвой материнского контроля.
- Бешеный бык (Raging Bull, 1980)
Боксер Джейк ЛаМотта идеален для разбора комплекса Мадонны–блудницы, о котором писал Фрейд. Пока женщина кажется ему «чистой» и недосягаемой, он её идеализирует. Как только она становится его женой и реальным партнёром, в голове героя включается паранойя: ревность, подозрения, агрессия. Любить и желать одну и ту же женщину он не выдерживает - и разрушает всё вокруг.
- Бойцовский клуб (Fight Club, 1999)
Подпольные бои, кровь, боль и ощущение «я живой» - классический праздник Ид, первичных инстинктов, которые вырываются из-под контроля. Формально там есть правила (то самое Сверх-Я), но по сути герои просто дают выход подавленным желаниям и злости.
Когда раскрывается личность рассказчика, становится очевидно: баланс между Ид, Эго и Сверх-Я давно нарушен, а вытесненные чувства прорвались в самой разрушительной форме.
- Заводной апельсин (A Clockwork Orange, 1971)
Опыт над Алексом - это эксперимент по радикальному подавлению Ид. Насилие и агрессию из него буквально выбивают: любой порыв причинить вред вызывает физическое отвращение. С точки зрения Фрейда, это пример того, как грубое подавление инстинктов ломает личность и лишает её свободы воли. Рано или поздно психика пытается вернуть равновесие, и «перевоспитание» даёт трещину.
- С широко закрытыми глазами (Eyes Wide Shut, 1999)
История врача, который после признания жены о сексуальной фантазии отправляется в ночное путешествие по тайным желаниям Нью-Йорка, - это фильм о сексуальном подавлении и соблазне.
Фрейд наверняка обратил бы внимание на то, как герой мечется между приличием и влечением, как в нём борются супружеская верность, ревность, стыд и жажда запретного опыта. Богатые и влиятельные персонажи лишь показывают, как далеко может зайти удовлетворение желания, когда социальные ограничения ослаблены.
- Молчание ягнят (The Silence of the Lambs, 1991)
Ганнибал Лектер - едва ли не самый харизматичный «психоаналитик» в кино. Он моментально вскрывает комплексы Кларисы, её происхождение, страхи, заставляя молодую агентку говорить о себе - почти как на сеансе терапии.
Фрейду было бы интересно, как через диалог Лектера и Кларисы фильм показывает процесс «раскрутки» травматического воспоминания и понимания собственного бессознательного. А уж разбор фигуры серийного убийцы через его прошлое - прямое поле для психоанализа.
- Умница Уилл Хантинг (Good Will Hunting, 1997)
Здесь психотерапия показана в тёплом и человеческом ключе. Уилл сначала высмеивает психологов, но его агрессия - лишь защита травмированного, напуганного человека.
Метод Шона, конечно, далеко от классической «фрейдовской кушетки»: он делится личными историями, спорит, шутит. Но суть та же - добраться до глубинных причин поведения, вытесненных переживаний и убеждений. Финальный прорыв Уилла вполне соответствовал бы мечте Фрейда: разговор с терапевтом меняет судьбу.
- Звёздные войны: Эпизод III - Месть ситхов (Star Wars: Episode III – Revenge of the Sith, 2005)
Эта часть саги могла бы заинтересовать Фрейда прежде всего с точки зрения толкования снов. Анкин рассказывает Йоде о повторяющемся кошмаре, который он воспринимает как пророчество смерти Падме.
Фрейд же увидел бы в нём отражение глубокой тревоги, чувства собственной несостоятельности и страха потерять любимую. Неразобранный сон, воспринятый буквально, становится одной из причин трагедии.
- Малхолланд Драйв (Mulholland Drive, 2001)
Если Фрейд и мечтал о фильме-кошмаре для анализа, то это он. Нарратив рассыпается, сцены напоминают фрагменты сна, смысл ускользает, а зритель обречён искать свою интерпретацию.
Линч предлагает целый конструктор из символов, двусмысленных сцен и разрывов логики - идеальный материал для психоаналитика, помешанного на сновидениях и бессознательном. Какой именно ключ к героиням выбрал бы Фрейд, мы не узнаем, но ясно одно: разбирать этот фильм он бы не устал никогда.
Этот список, составленный Collider, показывает, насколько глубоко фрейдовские идеи проросли в кино. Даже если к его теориям можно относиться критически, фильмы снова и снова возвращаются к тем же темам: детско-родительские узлы, подавленные влечения, травмы, сны и попытка понять, что же творится в нашей собственной голове.
