Организованную преступность в Латвии, которая процветала в 90-е годы прошлого столетия, удалось победить не только полиции, но всему латвийскому обществу. В этом уверен бывший майор полиции, эксперт по безопасности Михаил Хесин.
Такое мнение он высказал в эфире программы «Очевидец» на радио Baltkom.
Эксперт рассказал, с чего начиналась борьба с оргпреступностью в Латвии.
«При бывшем тогда министре внутренних дел Янисе Адамсонсе было создано специализированное подразделение полиции по борьбе с организованной преступностью во главе с Сергеем Черненком. Его задачей было систематизировать группировки, контролировать их, и, по возможности, контролировать совершаемые ими преступления, привлекать к ответственности. Это нормальная практика, и сейчас есть такие подразделения, которые занимаются организованной преступностью», — рассказал гость программы.
По словам Хесина, хоть это и непопулярная мысль, но для обычного населения оргпреступность не так уж опасна.
«Для простого гражданина организованная преступность точно лучше неорганизованной преступности. Может быть, я говорю страшную для всех фразу, но это так. Организованная преступность страшна властям, но не страшна населению. Не занимался Иван Харитонов тем, что отнимал часы или телефон у подростка или у женщины в каком-то микрорайоне. Это вам простое объяснение. Более того, организованная преступность имеет такое свойство, что она сдерживает неорганизованную, как волки. Потому что у них тоже есть жены, у них тоже есть подруги, дети. Они хотят, чтобы те жили в безопасности. Это не значит, что организованная преступность — хорошая вещь, просто государство должно уделять внимание и той, и другой преступности, а не только бросать все силы на одну», — сказал Хесин.
Он также отметил, что в действительности оргпреступность в Латвии смогло ододеть сильное и здоровое общество.
«Борьба с рэкетом — одна из главных задач, которую решала наша группа после ухода из правоохранительных органов. Мы назывались «антирекет». К нам многократно обращались предприниматели и коммерсанты, к которым приходили определенного внешнего вида, в определенных куртках и пиджаках ребята и говорили: «Кому платите? Вы должны платить нам, иначе…». На самом деле эти ребята ничего не делали, они брали деньги за то, что они не били морду, не поджигали машины, не грабили этих предпринимателей. Это были деньги на страхе, причем на психологии. И при помощи нашей работы, удалось нескольких таких жуликов в те годы посадить», — рассказал Хесин.
По его словам, общество смогло преодолеть волну рэкета, так как постепенно все вопросы стали решаться законным путем, с привлечением правоохранительных органов.
«Во-первых, и преступный мир у нас не оказался таким кровавым и жестоким. Они вели порой себя отвязно, но по отношению к себе, а не к обществу. Не устраивали, например, перестрелки на улицах. То есть здоровое общество, которое было склонно все-таки платить не столько туда, но искать защиту в законных структурах — в милиции, в полиции. И еще очень характерная черта — легальный бизнес очень противодействовал этим людям в пиджаках. Нелегальный бизнес не мог обращаться в правоохранительные органы, он был кормовой базой рэкетиров. И общество содействовало борьбе с оргпреступностью, а не только полиция. Я могу так утверждать, потому что я и полицейским был, и в частных структурах был, к тому же сам я предприниматель. Это все сделало общество. Основываясь тогда на профессионалах в полиции, оно сумело правильно отреагировать на эту угрозу», — считает Хесин.
Рэкет — это вымогательство, обычно принимающее формы организованной преступности с применением угроз, жестокого насилия, взятия заложников.
