Лита Бейрис — личность уникальная. Некогда прима-балерина Латвийской оперы, потом главный балетмейстер театра. И на протяжении 27 лет — директор Международного фестиваля балета Балтии, который она сама и создала. И президент Национальной балетной ассоциации.
Балетный фестиваль проходит в Латвии уже 27-й раз — в Риге, Резекне, Прейли, Вентспилсе. Стартовал он в начале октября, а завершится 30 октября. До закрытия вы еще успеете многое посмотреть. А сейчас мы хотим немного поговорить о выдающейся балерине , которая это придумала и, несмотря ни на что, держит на плаву много лет.
В свое время было множество поклонников балета, ходившие в театр специально на Литу Бейрис. 26 лет она воплощала на сцене ведущие балетные партии. Ей довелось работать с Майей Плисецкой и Марисом Лиепой и другими знаковыми артистами балета. И даже после ухода со сцены Лита не смогла оторваться от дела своей жизни и придумала фестиваль.
О том, с какими сложностями ей приходится сталкиваться, организуя такое огромное событие в мире искусства, расскажем в следующий раз. А сейчас мы попросили Литу, которая в декабре отметит красивый юбилей, вспомнить самые яркие моменты своей жизни на сцене:
«Искусство затягивает человека. А балет, танец — особенно. Это очень большая ответственность, и ты на 120 процентов должен себя отдавать. 26 лет на сцене — это была моя главная жизнь. Все остальное шло параллельно.
Сколько за эти годы пришлось сносить пуантов, не могу подсчитать. У меня как у ведущей балерины нашего театра была своя колодка. Кроме того, мы сотрудничали с Большим театром, и там для меня специально сделали личную колодку. Получала их с надписью «Бейрис». Мне посчастливилось заниматься с Майей Плисецкой и танцевать с Марисом Лиепой. У нас были потрясающие гастроли во Франции, где мы с Марисом танцевали «Лебединое озеро» — 10 спектаклей подряд. Очень хороший контакт у нас с ним получился.
Марис был большой личностью. Во Франции один раз он остановил генеральную репетицию с оркестром. Поставил всех на паузу. Мы сели на рампу и 45 минут обсуждали, что мы хотим этим спектаклем сказать. Весь французский оркестр сидел и ждал, а там каждая минута стоит больших денег. После это начали репетицию. Все успели. Но я была в предынфарктном состоянии, ответственность огромная.
Меня даже звали переехать в Москву в музыкальный театр им. Немировича-Данченко, обещали главные роли и всякие блага. Но я тогда была всего полгода как замужем. Думала, что мне делать: семья или карьера? И выбрала семью и наш театр.
Майя приглашала меня на конкурсы. Я делала концерт в Большой гильдии с музыкой Щедрина из «Кармен». Привозила их в Латвию. Помню, когда предложила Родиону Щедрину провести в Риге авторский концерт, он посмотрел на меня и сказал: «Не могу отказать вашим голубым глазам!» (улыбается).
С латвийским балетом мы объездили полмира. Бывали в Италии , во Франции. Пьер Карден приглашал нас свой фестиваль. И я танцевала там «Лебединое» — на фоне моря, на закате. В белом туту (так у французов называется балетная пачка). Специально была построена сцена. Это было удивительно. А потом был прием. Публика такая солидная, все торжественно. Подавали устрицы. А я тогда не знала, как их открывать и есть. Марис мне говорит: «Давай быстро глотай устрицу!» И я глотнула… И так с этой устрицей во рту полтора часа и просидела. Это было ужасно: говорить не могу, выплюнуть стыдно… Сейчас смешно вспоминать. Очень по-детски все тогда получилось (смеется).
Всю оставшуюся жизнь буду помнить, как в Испании на арене для корриды я крутила 32 фуэте. Это довольно-таки сложно еще и с двойным пируэтом. Там вся концентрация идет на точку. И в самом конце я потеряла эту точку. Остановилась и буквально не знаю, где я. Кто-то меня схватил за руку и спас. И я побежала с арены.
На Сицилии мы выступали в старом амфитеатре. Начинали где-то в 11 вечера. А там вечерами сильная влажность, сцена покрывается каплями воды. Наши пуанты сразу начинали разъезжаться.Танцуешь, как по маслу. И комары, огромные, южные. Стоят на сцене наши девочки из кордебалета и не могут шевельнутся, чтобы согнать этого комара. Меня перед спектаклем даже поливали с ног до головы жидкостью от комаров из какого-то аппарата.
Каждая роль для меня была важна. Я много над образами думала. Мне всегда важно было не только прокрутить эти 32 фуэте ( пик в классическом балете), но и создать образ. Все наши примы выделялись своим характером в решении образа, а не только технически. У нас был сильный балет. Люди шли на личности – на Ларису Туисову, на Лору Любченко, на Зиту Эрсс, на Литу Бейрис. То же самое было и с мужчинами-танцовщиками. Сейчас, может быть, это иначе – идут на спектакль, режиссуру, хореографию. Другие акценты начинаются».
Искусство в человеческом смысле
Еще важно отметить. Много лет Лита занимается также помощью ветеранам балета, помогает одиноким людям с жильем и другими потребностями, поддерживает и морально. Она считает, что это самое прекрасное – быть в контакте с теми людьми, которые составляли гордость нашего балета. Она вспоминает, как во время одного из фестивалей в Ригу приезжал балетмейстер и глава Гамбургского балета, гениальный Ноймайер со своей труппой:
«Они выступили в Риге, в доме культуры Прейли, а потом провели благотворительный концерт в доме престарелых. Совершенно бесплатно. Люди, которые смотрели этот концерт, были счастливы, потом подходили, благодарили, говорили с нами. Так тепло было. Это и есть искусство в человеческом смысле».
Посмотреть программу «Зеленая лампа» на радио Baltkom с Литой Бейрис можно здесь.
