«Конечно, русский язык надо беречь. Это главный стержень и нации, и общин, и диаспор за пределами России. Покушение на язык – это прежде всего покушение на человека. Русский язык – это сердцевина нации. И он у нас прекрасный. Один из самых богатых — и эмоционально, и семантически — как угодно», — сказал в прямом эфире на радио Baltkom писатель, поэт, президент Фонда Достоевского и профессор Литературного института Игорь Волгин, отвечая на вопросы радиослушателей.
-Для сохранения языка, конечно, нужна прежде всего семья и школа. Насколько это возможно сделать в школе – все зависит от политики каждого отдельного государства. Но за язык надо бороться. Самое страшное для человека русской культуры – это утрата языка. Потому что культура — это и есть язык. Вообще я считаю, что страна-носитель языка должна выступать в качестве коллективной Арины Родионовны. Чтобы заботиться о своих питомцах и в стране, и вне страны.
Роль семьи, безусловно, очень важна, семья – это языковая ячейка. Нужно читать детям русскую русскую классику и современную литературу, смотреть фильмы, слушать радио и телепрограммы. Правда, что касается радио-телеканалов, они у нас сейчас очень засорены невнятной речью. Много бесвкусной рекламы. Дикторы не всегда соблюдают нормы русского языка. Раньше с этим было очень строго. И ударения правильно ставили. Радио и телевидение были эталоном языковой культуры. Сейчас этого нет.
Мы в нашей телепрограмме «Игра в бисер», которая уже идет девять лет на телеканале «Культура» (Игорь Волгин – автор и ведущий интеллектуального ток-шоу), стараемся говорить на нормальном русском языке. Не избегая новых течений, которые сейчас входят в язык. И в своих текстах – стихах и прозе – я отнюдь не чистоплюй, который говорит исключительно высоким стилем. Потому что сочетание современного языка с нормальным сленгом – это очень интересное литературное явление.
О восстановлении позиций языка
За последние 30 лет, особенно после перестройки, произошла утрата позиций русского языка в мире, закрылись многие кафедры славистики в зарубежных университетах. Конечно, во многом это связано с утратой геополитических позиций России, с неким историческим провалом, в котором пребывала Россия довольно долгое время. Сейчас медленно, но происходит оживление на кафедрах. Здесь важно, насколько мощное положение в мире занимает страна. Слово «спутник» вошло во все языки — потому что мы его первыми запустили. Чем больше будет публикаций на русском языке в мировой научной прессе, чем больше будет открытий, текстов, имеющих мировое значение, тем больше будет желающих изучать русский язык. Культурная, политическая, экономическая роль страны влияет на язык.
Мандельштам в свое время сказал, что русский язык — это не только дверь в историю, но это сама история. И «онемение» двух-трех поколений может привезти к исторической смерти. Это очень важная мысль, высказанная в начале прошлого века.
До середины 19 века Россия жадно поглощала культурную энергию Запада – Франции, Англии. А начиная с Толстого и Достоевского, Россия начинает сама излучать эту энергию – интеллектуальную, какую угодно. Если у нас появятся деятели такого масштаба, как в литературе Толстой и Достоевский, в науке — Павлов и Менделеев, то, конечно, русский язык будет очень востребован в мире. И не только носителями. Поэтому, повторюсь, за язык надо бороться.
Франция, например, ежегодно выделяет сотни миллионов евро на продвижение франкофонии в мире. И правильно делает, потому что язык надо продвигать. Должна быть всеобъемлющая программа на государственном уровне по продвижению языка. И внутри страны тоже.
Я много лет выступаю за то, чтобы в России ввели выпускной экзамен по русскому языку не только в школе, но и во всех вузах. Вы не представляете, что порой происходит на вступительных экзаменах: абитуриент с блистательным ЕГЭ пишет диктант и делает тридцать ошибок на одной странице. Более того, я предлагал в свое время ввести экзамен по русскому языку для чиновников. Как было в дореволюционной России при министре Сперанском, который ввел не только экзамен по русскому, но и экзамены по истории, физике. Это вызвало большую ненависть у дворянства.
Знаете, у сатирика Ежи Леца есть такое выражение: «Неграмотные вынуждены диктовать». Оно верно во всех смыслах. Язык – это гораздо больше, чем средство общения. Это жизнь.
О ненормативной лексике в литературе
Много лет назад у меня была большая статья на эту тему, и она актуальна до сих пор. Понимаете, какая штука: мат — это сверхязык устной речи. Когда мат употребляется как что-то расхожее – это отсутствие вкуса. Мат на письме звучит совершенно иначе, чем в устной речи. И введение мата в литературу просто разрушает… мат. Ненормативная лексика – это культурное явление, но внетекстовое, внелитературное. Он может быть употреблен в литературе, но в крайних случаях. Маяковский, например, дважды упомянул ненормативную лексику в стихах, но это было абсолютно необходимо в том случае. Потому что мат – это сверхсредство, его можно использовать в исключительных случаях. Когда же это становится вещью обыденной, то мат введенный в текст, становится пошлым. Он становится буржуазен.
У Достоевского есть рассказ, где пять мастеровых выражается только одним коротким ненормативным словом, объясняя самые глобальные явления. Ну, если наши писатели дорастут до такого уровня… Мат выражает все эмоции – от глубокой печали до восторга. Так что надо беречь мат от литературы.
Но я глубоко убежден, что сегодня это явление временное, связанно с состоянием умов. Мат в литературе не утвердится. Как говорил Бродский, что если хомо сапиенс хочет таковым оставаться, то народ должен говорить на языке литературы, а не литература — на языке народа.
О захламнении языка
Могут ли испортить язык заимствования? Могут, конечно. Потому что когда их слишком много, язык устает сопротивляться. Но большинство инородных слов легко заменимы. Я не сторонник архаической речи, но язык, безусловно, засоряется американизмами, англицизмами. Все говорят о том, что язык самоочищается. Это так, но это должно быть поддержано на уровне государства. Часто вижу в Москве вывески с эдакой игрой, где половина слова на английском, а половина на русском — такого нигде на Западе не встретишь. Это тоже несомненно языковая политика.
Не сомневаюсь, что русский язык все выдержит. Он как живое существо все в себе перерабатывает. И новые слова появляются, порой веселые очень. Язык все-таки — одна из самых больших областей свободы.
Игорь Волгин — писатель, поэт, историк, основатель и президент Фонда Достоевского. Член Совета по русскому языку при Президенте РФ, вице-президент Русского ПЕН-центра, профессор Литературного института. Автор и ведущий интеллектуального литературного ток-шоу «Игра в бисер» на телеканале «Культура».
