Марк Захаров снял не так уж и много фильмов (всего семь!), но как минимум четыре из них разобраны на цитаты и ушли в народ, став своего рода “культурным кодом”. Согласитесь, таким количеством народных хитов может похвастать далеко не каждый режисcер! Давайте вспомним самые-самые знаменитые моменты…
Песня Остапа про парус из “12 стульев”
Телевизионный мини-сериал по роману Ильфа и Петрова Марк Захаров снял буквально через пять лет после киноадаптации Леонида Гайдая, причем использовал многих актеров, забракованных на гайдаевском кастинге. В частности пару Андрея Миронова и Анатолия Папанова. Гайдай очень обиделся, и Миронова больше в своих комедиях не снимал. Захаровский фильм получился более музыкальным, приближенным к телеспектаклю, ну а песня про белеющий парус в исполнении Андрея Миронова стала эстрадным шлягером.
Песня про бабочку из “Обыкновенного чуда”
И еще один мироновский хит из уже следующего фильма Захарова по сказке Шварца. Песня эта вызвала смущение у бдительной цензуры, до этого вырезавшей из фильма фразу Миронова: “Стареет наш королек”, усмотрев в ней намек на дряхлеющего Брежнева (хотя это был оригинальный текст пьесы Шварца 1956 года). Редактура Мосфильма никак не могла понять, что же сделал воробушек с бабочкой. “Как что? — недоумевал Захаров. — Скушал ее!” Но цензура упорно видела в шмяк-шмяк сексуальный подтекст, и песня, как шутил потом Марк Захаров, стала предвестником сексуальной революции.
Мюнхгаузен поднимается в небо в финале “Тот самый Мюнхгаузен”
Гениальный текст Григория Горина был изначально написан для театра Советской армии, но увидев эту постановку Захаров загорелся желанием снять фильм. Против кандидатуры Янковского на главную роль был не только худсовет, но и сам Григорий Горин, который не верил в способности актёра сыграть ироничного, тонкого и хитрого барона (пьеса писалась под возрастного Владимира Зельдина) — он знал Янковского как исполнителя ролей волевых и жёстких людей. Потом Горин признавался, что взять другого актёра было бы непростительной ошибкой. Финал картины с его знаменитым “Улыбайтесь, господа” до сих пор вызывает мурашки.
Песня Фарады и Абдулова “Ун моменто” из “Формулы любви”
Первоисточником для сценария стало первое сочинение Алексея Толстого под названием «Лунная сырость», которое позже автор переименовал в «Граф Калиостро». Драматург Григорий Горин и режиссёр Марк Захаров от первоисточника оставили только главную сюжетную линию, превратив серьёзную повесть в ироничную комедию. «Неаполитанская песня», она же «Уно моменто» была придумана композитором Геннадием Гладковым. К готовой мелодии нужен был текст, который намекал бы на Италию. Композитор попросил знакомую студентку с факультета иностранных языков записать несколько рифмующихся итальянских слов и положил их на музыку. Он же исполнил песню вместе с Александром Абдуловым.
Броневой и Пельтцер “троллят” графа Калиостро в “Формуле любви”
Марк Захаров сразу знал, кого хочет снять в новом фильме. К Нодару Мгалоблишвили он сам приехал в театр — грузинский актёр был в Москве на гастролях — отдал сценарий со словами: «Вот ваша роль, до завтра надо прочитать». Неожиданно Мгалоблишвили от роли отказался, мотивируя плохим знанием русского языка. Однако, у режиссёра уже было решение этой проблемы: Мгалоблишвили в фильме дублирует Армен Джигарханян.
Своеобразным антиподом Калиостро стала тетушка Феодосия Ивановна в исполнении Татьяны Пельтцер. Это только она могла совершенно естественно оставаться веселой и живой в гротескных ситуациях и противостоять магическим проискам заезжего итальянца. Компанию Пельтцер составил Леонид Броневой, неподражаемо умеющий “троллить” (выражаясь современным языком) хвастуна, привыкшего ко всеобщему обожанию.
